Почему нельзя затягивать сроки спецоперации на Украине

Одна минута решает исход баталии;
один час — успех кампании;
один день — судьбу империи.
А. В. Суворов

Из истории Великой Отечественной войны: «В июле — сентябре 1944 г. части Украинских фронтов освободили всю Западную Украину. Осенью 1944 г. начались ожесточенные бои за освобождение Прибалтики — 22 сентября был освобожден Таллин, 13 октября — Рига. 12 января 1945 г. развернули наступление, фронт которого… равнялся 1200 км. 17 января освобождена Варшава, затем Познань, 9 апреля — Кёнигсберг (ныне Калининград), 4 апреля — Братислава, 13 — Вена».

Понятно, что время не то, и нынешняя операция не та, как та война. Но все-таки? Ведь в начальный период операции наши успехи были вполне ощутимы.

Вот карта боевых действий на 15 марта 2022 г. — 20 дней. Успехи более чем достойные. В чем был секрет успеха — подавление огневой мощи противника, нанесение массированных ударов по военной инфраструктуре и активное продвижение войск. А ниже — на 16.06.2022 г. — 139-й день операции Z. Разница большая.

Да, у нас есть безусловные успехи на северном направлении донбасского фронта — мы взяли Изюм, Попасную, Святогорск, Красный Лиман, Северодонецк, Лисичанск, наступаем здесь и дальше, на очереди Северск.

В нынешней стратегии, при нынешних военных ресурсах мы можем освободить Донбасс, но решение задачи формирования нейтралитета Украины или логичного возвращения исконно русских земель юго-востока (В.Путин: «Хотите декоммунизации? Нас это устраивает») требует иной стратегии.

По данным Минобороны РФ на 25 марта, ВВС и ПВО Украины практически перестали существовать.

9 марта МО сообщило об уничтожении 90% зенитных ракетных комплексов Украины. Есть секретное письмо, гуляющее по интернету, где говорится об уничтожении на начальном этапе якобы 75% потенциала ВСУ. Но обещанного перелома пока нет и сейчас становится очевидным, что процесс накачки ВСУ западным оружием, несмотря на уничтожение значительного потенциала ВСУ, реализует ситуацию — «как в бездонную бочку».

Ведение войны невозможно без ресурсов. Сколько вложишь — столько и получишь. Но похоже, наша стратегия и, возможно, на определенном этапе успешная, состоит в том, чтобы дозированными усилиями развалить Украину, полагая, что она карточный домик, и многочисленными ударами нашей армии, фиксируемых нашим Минобороны.

Где-то излагается точка зрения, что мы ждем реакции народа Украины на происходящие события, чтобы они переоценили свои ценности, разочаровались в национализме и даже, возможно, выступили против своей власти.

Однако реальность непростая: дьявол слишком крепко пустил там свои корни. Народ фашистской Германии также избавился от иллюзий — однако это произошло только после того, как он в полной мере испил ту же чашу разрушений, бомбежек и горя, которую до этого он нес всему миру. Ибо все возвращается обратно. И здесь тоже.

Но нет — бандеровская Украина, построенная на невиданной ненависти и безумном национализме, проявляет поразительную стойкость. Многие говорят, что мы недооценили стойкость ВСУ, их готовность умирать за ошибочные идеи. Но сравним силы сторон.

Как считает комбриг ДНР Ахра Авидзба: «У Украины была армия 300 тыс., сейчас она начала мобилизовывать ещё. И вот Россия со своими 50 тыс. (один против шести) идёт в наступление». Доктор военных наук Константин Сивков дал на начало февраля оценку численности армии ЛНР и ДНР в 30–40 тыс. человек.

Итак, около 100 тыс. на нашей стороне против трехсот на стороне ВСУ. Резон в этом есть — власти не хотят превращать эту операцию во второй Афганистан.

При этом, как считает Сивков, страны Запада фактически ведут войну с Россией, но Москва пока ещё толком и не воюет: «Если брать театр позиционной вооруженной борьбы, то в спецоперации на Украине менее 10% российских Вооруженных сил задействовано. Какая ж это война?». Но Киев проводит мобилизацию и обещает довести армию до 1 млн человек (!). По канонам военной науки атакующая сторона должна иметь преимущество в живой силе и технике в направлениях главных ударов.

Как известно из карты локации сил ВСУ, оборонительные сооружения локализованы на фронте Донбасса на определенной глубине. Поэтому ударами с флангов мы могли бы отсечь ее от тыла, полностью лишив снабжения, чтобы потом взять измором.

Однако чтобы осуществить данный замысел, нужно как минимум удвоить группировку наших войск. Если мы найдем слабые места и осуществим прорыв клиньями, существует риск встречного удара и окружения на этих направлениях.

Как считает основатель батальона «Восток» Александр Ходаковский, чтобы окружить Авдеевку, союзным силам ДНР надо иметь двойной фронт: «Одно кольцо должно быть обращено внутрь Авдеевки, второе кольцо, внешнее, должно быть обращено на запад, на противника, и держать тыл. Вдвое ресурса нам нужно, чтобы взять в кольцо Авдеевку и додавливать».

Второе возможное направление — удар в сторону Николаева и Одессы с целью полного их окружения и выхода к Приднестровью. В этом случае можно было полностью взять под контроль южные — чисто русские земли Украины. Однако и эта операция упирается уже как минимум в утроение всей группировки РФ.

Военкор Александр Сладков еще в апреле выдвинул свою концепцию достижения полной победы на Украине: «Вывод: у противника нельзя выиграть по очкам… Необходимо нокаутировать… у нас два варианта. Первый: вести медленную войну, запинаясь об каждое село, но продвигаясь вперед (год, два?). <…> Второй вариант, — штурм. То есть мобилизация всех сил для решающего удара. А вот тут что рациональней? Длительная война против 20 стран, экономических лидеров мира, либо быстрое решение…

Ну и максимальное наращивание сил на Украине, чтоб превратиться из галантного мушкетера в богатыря Илью Муромца с огромной дубиной. Эта дубина должна бить, а не лежать». В его разумении — это утроение боевого потенциала на Украине.

Может ли Россия выделить на эту операцию до 30% своей армии — вопрос не только политический, но и экономический.

Нам надо увеличивать численность вооруженных сил как минимум в 1.5 раза и в сжатые сроки восстановить паритет в области БПЛА и противобатарейной обороны. При этом надо не брать призывников, а опираться только на добровольцев. Мы должны быть готовыми к переводу экономики на военные рельсы и полной автономии от западного мира. Пора исправлять ошибки 1990-х.

Нельзя делать что-то не до конца, как мы сделали, подписав Минские соглашения. Нынешняя история этой операции — постоянная отсечка нашего желания делать что-то не до конца.

Ответ на минские — нынешняя война. Зимой мы хотели принудить Украину к миру и даже ушли с части занятых территорий. Возможно, были готовы на заключение очередных соглашений, но реакция общества не позволила этого сделать. Сработал «эффект Крыма». Потом мы поняли, что для очистки от бандеровшины надо идти вперед, а взятые земли, обильно омытые нашей кровью, больше не отдавать.

Газета «Взгляд» — почему Кремль не ускоряет спецоперацию на Украине — ответ Геворга Мирзаяна: «В целом операция идет по единственно возможному сейчас пути, который приведет ее к успеху, — истощение украинской живой силы, после чего освобождение территории по частям… Кремль объясняет медленные темпы операции стремлением сохранить как можно больше жизней гражданских лиц…

Именно поэтому российская армия старается не применять тяжелую артиллерию в городах… где сидят прикрывающиеся местными жителями украинские военные… После спецоперации нужно будет интегрировать… этих людей назад, в российское пространство. …И чем меньше их… близких пострадает в ходе спецоперации, чем меньше их домов будет разрушено, тем проще будет интеграция».

Есть также «Доктрина Герасимова» (начальник Генерального штаба ВС России), которая говорит о защите населения, объектов и коммуникаций при ведении боевых действий.

«Ведь задача миротворческих сил состоит в том, чтобы развести конфликтующие стороны, защитить, спасти мирное население, содействовать снижению потенциала враждебности и наладить мирную жизнь».

Все верно. Но есть много но. По разным оценкам, на 10.06.2022 потери ВСУ составили от 100 до 200 тыс. человек. При этом также неизбежно получают потери и наши войска. При этом тот же генерал Милли оценивал потери сторон в случае «блиц-крига» примерно 15 000 украинских военнослужащих и 4000 российских военнослужащих.

Нельзя заменять общие выбранные стратегии войны над конкретными тактическими задачами уничтожения группировки на Донбассе и освобождения юго-востока, который можно решить только военным путем. Была задача взять Мариуполь — и она была успешно решена, хотя как раз достаточно жестко. Все выше приведенные принципы здесь работали по минимуму.

Почему нельзя затягивать сроки завершения специальной операции

1. Есть риск, что время будет работать против нас. Мы не должны повторять ошибку 2014 г., когда дали Украине и НАТО фору в 8 лет, чтобы окопаться и вооружиться до нынешнего состояния, и как следствие, имеем столь трудное ведение боев.

Киеву поставят — мы этому полностью не воспрепятствуем — много нового и достаточно эффективного оружия, самое опасное из них — реактивные системы залпового огня (РСЗО) HIMARS (США) дальностью 300-500 км, которыми можно бить и по нашей территории, и вести огонь по нашим позициям с Центральной Украины. И это оружие получено и несет нам урон. Наш аналог «Торнадо», «Смерч» — 120 км.

Именно поэтому Киев в лице министра обороны озвучил совершенно безумные планы вернуть Крым с помощью американского оружия.

Как пишет британское издание Times, министр иностранных дел Англии Лиз Трасс поддержала идею главы МИД Литвы об отправке военных кораблей в Одессу с целью ее «деблокады».

Если мы сейчас не достигнем успеха, Украина нарастит свой потенциал за счет НАТО и нанесет удары с дальних расстояний, при этом наши потери возрастут кратно и нам придется вести уже настоящую и жесткую войну. И отдельные «вылазки» показывают, что это вполне реально.

Украину могут также принять в ЕС. Есть вариант, что на Украину будут введены польские войска (и подготовка ведется), и если они войдут туда по нынешним рубежам, процесс дерусификации Украины примет катастрофический характер, а сам конфликт может перерасти в Третью мировую войну в Европе, которая (как 1-я и 2-я) вновь сказочно обогатит США и вернет им роль мирового лидера.

​2. Затягивая сроки операции, мы увеличиваем свои потери и полностью открываем свои слабые места НАТО, которые могут их использовать уже в большой европейской войне. Мы идем к запрограммированному кризису в военной операции, который нужен НАТО.

А. Самсонов предупреждает о повторении сценария Крымской и Японской войны: «Мы получили сценарий затяжной, практически позиционной войны на удалённом театре, как в Крымскую или Японскую кампании. Тогда мы проиграли, так и не смогли бросить против врага всю военную мощь империи».

​3. Общество имеет вопросы к темпам проведения операции. И при первой крупной неудаче отношения к власти изменится (см. историю Первой мировой войны).

4. Длительное ведение войны требует огромных ресурсов, и рано или поздно либеральный финансовый блок может «закрыть кран». И вот первая ласточка — министр финансов назвал «очень сложным» будущий бюджет России.

Если оценивать прирост расходов по данным Минфина, в апреле расходы бюджета по разделу «Национальная оборона» составили около 627 млрд руб. по сравнению с 246 млрд за такой же период годом ранее (т. е. 381 млрд руб. в мес. нетто). По данным за четыре месяца, расходы по сравнению с 2021 г. выросли с 1 150 до 1 681 млрд руб., что дает около 266 млрд руб. в мес. за март–апрель.

В годичном выражении стоимость спецоперации может составить от 3 до 4.5 трлн руб. и это огромная сумма!

С экономической точки зрения длительная война крайне неэффективна. Здесь, к сожалению, в полной мере реализуется план RAND Corporation (США) 2019 г., где озвучена подготовка конфликта на Украине — с целью «ограничения доходов и навязывания затрат».

Аналогичная стратегия США привела к демонтажу в СССР, который навязал нам в 1960-70-х гонку вооружений, когда у нас вместо телевизоров, стиральных машин, холодильников и обуви производились в невероятном количестве танки и баллистические ракеты, которые после перестройки стали никому не нужны, их пустили под нож и только оружейный уран был продан США. Чем дольше война, тем больше истощение. И здесь Запад получает все, что хочет.

Как оценивают многие аналитики, в том числе Global Times: «Вашингтон продолжает поставлять оружие, препятствуя прекращению этого конфликта, поскольку цель США заключается в его затягивании, в причинении максимального ущерба России, в ослаблении экономики ЕС, а также в усилении собственного военного присутствия на европейском континенте и контроля над Европой».

А вот тот минимум, который хочет получить НАТО, озвученный вывшим командующим объединенными силами НАТО в Европе Джеймсом Ставридисом.

По мнению экс-командующего, конфликт закончится через 4-6 месяцев и приведет к перемирию, милитаризованной зоне между сторонами, «продолжающейся враждебности, своего рода замороженному конфликту. Ни одна из сторон не сможет выдержать намного больше этого».

Этот сценарий, как и в 2014 г., только оттянет новую войну. Нам нужна только дружественная Украина. Эта история подобна польской проблеме после 1945 г., и И.Сталин смог создать дружественное нам польское государство.

И еще мнение военного эксперта Юрия Кнутова: затягивание спецоперации может вызвать в России различные социально-экономические проблемы (рост цен, безработица и так далее). И в США, и на Украине делают ставку на то, что это вызовет народные волнения и смену власти в Кремле. Поэтому затягивание операции до конца года, а может, и больше — это главная цель киевского режима.

Президент России Владимир Путин 7 июля на встрече с лидерами парламентских партий заявил, что Россия еще не начала показывать, на что способна. «Все должны знать, что мы по большому счету всерьез пока еще ничего не начинали». И это 100% факт.

Александр Одинцов