Донбасс и Приморье вместе. Скрипач-виртуоз Лундстрем задумал фестиваль во Владивостоке

Беседа с музыкантом из известной династии – о Высоцком, джазе, Чайковском и “Чаконе” Баха в Мариуполе

Петр Лундстрем. Фото: Смитюк Мария, ИА PrimaMedia
Предыстория:
“Встань, вытряхни песок из шортов и иди”. В Театре молодежи вспомнили о совести

Скрипач-виртуоз, представитель знаменитой музыкальной династии, внучатый племянник Олега Лундстрема, член Общественной палаты РФ Петр Лундстрем приехал во Владивосток, чтобы принять участие в работе жюри Международного детского джазового фестиваля-конкурса Pacific Fusion (6+) в Международной лингвистической школе. Кроме того, он провел мастер-класс со студентами Дальневосточного государственного института искусств, после чего ответил на несколько вопросов обозревателя ИА PrimaMedia Александра Куликова. Так как беседа состоялась в Театральном сквере возле памятника Владимиру Высоцкому, с него и начали.

— Петр, раз уж мы пошли к Высоцкому, скажите, что вы думаете о его песнях. Вам нравится Высоцкий?  

— Если разобрать его творчество в отдельности, то, скажем, можно сказать, что он гениальный поэт? Нет, так сказать нельзя. Гениальный ли он композитор? Нет, так нельзя сказать. Но Высоцкий вместил в себя весь русский народ. То, как это смог сделать Высоцкий, возможно, не смог сделать никто. Он никогда не воевал, а пел такие песни, как будто он воевал. Он не сидел, но пел такие блатные и полублатные песни, как будто сидел. В целом Высоцкий — это, конечно же, гений. Для меня это, может быть, знаете, как Пушкин и Моцарт.

— А вы в детстве и юности его песни не пели?

— Не могу сказать, что я знаю все его песни, потому что это не так. Но я все время открываю что-то новое, потому что у него их безумное количество. Но, наверное, большинство его песен я знаю наизусть. Ну а насчет петь, я могу спеть, пожалуйста. Вот мы с вами сидим напротив памятника Высоцкому, возле которого написано “Который раз лечу Москва — Одесса, опять не пускают в самолет”. Могу и это спеть (поет приятным, хорошо поставленным баритоном). Так что Высоцкий занимал очень большое место в моей жизни.

— В конце мастер-класса вы рассказали ученикам немного о своем знаменитом двоюродном деде — Олеге Лундстреме (советский и российский джазмен, композитор и дирижер; создатель и многолетний руководитель оркестра, который ныне носит название Государственный камерный оркестр джазовой музыки имени Олега Лундстрема — А.К.), который, будучи в эмиграции в Шанхае создал джазовый ансамбль, который в 1947 году  в полном составе с семьями переехал в СССР, в Казань. Примерно в эти годы Эдди Рознер, знаменитый джазовый трубач, находясь в заключении в Хабаровске, собрал лагерный оркестр. То есть в определенный момент истории отечественного джаза одним из его центров был наш Дальний Восток. Но они оба свинг играли. 

— Послушайте, ну а что такое свинг? Нет джаза без свинга. Свинг — это и есть джаз, джаз — это и есть свинг. Ну, конечно, про Олега Лундстрема говорили — король джаза Дальнего Востока, потому что и Владивосток, и Шанхай — это для нас всегда Дальний Восток. Поэтому да, безусловно, Владивосток — это один из центров джаза.

— Вы джаз любите?

— Я очень люблю джаз, но я его не играю.

— Никогда не пробовали?

— Нет, я классический скрипач.

Петр Лундстрем. Мастер-класс. Фото: Смитюк Мария, ИА PrimaMedia

— Я обратил внимание, что в ходе мастер-класса, показывая ученикам их ошибки, вы повторяете то, как они играли, как бы парадируете их. У меня возникла ассоциация с джазовой импровизацией, я подумал, что у вас какая-то природная способность воспроизводить музыку на слух, не по нотам. 

— Но это был мастер-класс для профессионалов. Конечно, какие-то вещи, которые вам могут показаться неестественными, для нас вполне естественны. Поэтому дело тут не в каких-то моих особых способностях. Я же вижу и подмечаю то, как играют студенты, и для того, чтобы им что-то подсказать, естественно, я это иллюстрирую.

— А вы читали рассказ Александра Куприна “Гамбринус” (12+)?

— Нет, к сожалению.

— Там рассказывается про одного одесского скрипача, который обладал качеством импровизатора. Посетители ресторанчика, который назывался “Гамбринус”, однажды пригласили одного профессора музыки послушать Сашку (так звали скрипача) и оценить ее. Увидев этого профессора, Сашка стал нарочно играть классику издевательски, в пародийном ключе. А у вас никогда не возникало желание, играя классику, немного пошутить, что ли? 

— Это разные вещи. Я, к сожалению, не читал рассказа Куприна, поэтому не могу оценить его контекст. Я, конечно же, никогда не издеваюсь над классикой. Можно шутить, смеяться и пародировать. Сохранилось одно замечательное видео, где великий скрипач Яша Хейфец пародирует плохих студентов, которые приходят к нему и играют так, как им кажется, надо играть. Но это все сделано в воспитательных целях, а не в целях поглумиться. Это очень смешно.

Конечно, издевательства над святыми для меня вещами я это не приемлю, не допускаю их. Но возможно, в рассказе было всё немножко по-другому.

— В рассказе, скорее всего, Сашка издевался не над музыкой, а над самой ситуацией с приглашением профессора.

— Это я понимаю, конечно же. Понимаете, игра в ресторанах, в какой-то степени, — это немножко другой жанр. Есть совершенно гениальные, например, цыганские скрипачи, которые играют просто невероятно. Но если бы они пришли к моему профессору или ко мне, я бы их просто не стал учить. Я бы у них сам чему-то поучился.

Да, с точки зрения классической школы они, возможно, чего-то не могут сделать или делают совершенно по-другому. Но это разные стили. Поймите, игра, условно говоря, в ресторане и игра в филармонии — дело тут не в том, что одно лучше другого — просто это совершенно разные направления.

Петр Лундстрем. Мастер-класс. Фото: Смитюк Мария, ИА PrimaMedia

— А вы не смотрели французский фильм “Концерт” (12+), поставленный румынским режиссером Раду Михайляну с большим количеством российских актеров? 

— Нет, не смотрел.

— Жаль. Там в оркестре, который собрал опальный советский дирижер Андрей Филиппов (играет Алексей  Гуськов), чтобы сыграть в Париже концерт для скрипки с оркестром Чайковского, был скрипач-цыган. И вот приходит на первую репетицию знаменитая французская скрипачка (играет Мелони Лоран), а никого нет, все разбежались по Парижу. Она в шоке, а цыган начинает играть на скрипке так здорово, что она поражена. А он говорит: “Меня наш дирижер все время заставляет репетировать, потому что я играю хуже всех в оркестре”. И француженка успокаивается. У меня после этого фильма пунктик возник. Постоянно слушаю концерт для скрипки с оркестром Чайковского в разном исполнении. Вы этот концерт играли?

— Конечно. 

— Сколько раз и с кем?

— Последний раз я его играл с Российским национальным оркестром на фестивале Олега Лундстрема в Забайкальском крае, в Чите, в октябре прошлого года. 

— Но есть и другое ваше выступление, которое можно найти в Интернете. Я  имею в виду концерт в Мариуполе. Скажите, вам страшно не было? 

— Ну, это было ровно год назад. С тех пор я объездил абсолютно всю линию соприкосновения, дал больше 90 концертов, 14 раз был на Донбассе.

Но тогда это была первая поездка. В апреле мы играли в Мариуполе. После этого я уже много раз побывал в Мариуполе, но та поездка, конечно, была особенной, потому что город еще не был освобожден. Только-только освободили окраины, шли тяжелые бои за Азовсталь, за металлургический комбинат имени Ильича, за центр города. И вот мы играли.

Это был действительно первый концерт в Мариуполе. Мы играли с Алексеем Поддубным (Джанго). На улице было где-то две с половиной — три тысячи человек. Люди стояли за гуманитарной помощью. С одной стороны, мне не было страшно ездить на передовую, в том числе под обстрелами мы играли. Но именно в Мариуполе был один из самых тяжелых концертов в моей жизни. Конечно, сейчас уже не то и никакая не апокалиптическая история. Но когда мы въезжали туда в тот момент — это было просто за гранью вообще всего. Это было очень страшно, очень страшно.

И опять же, когда я играл “Чакону” Баха, почему мне так было тяжело? Потому что я задумывался, насколько это вообще этично. Приехал молодой человек из Москвы играть на скрипочке людям, которые только что лишились своих домов. А кто-то лишился близких, понимаете? И осознавать это мне было очень тяжело.

Для себя я эту дилемму решил, конечно, потому что если есть хотя бы один человек, которому это помогло, а я знаю, что там были такие люди, то, значит, это уже не зря. Значит, это уже имеет значение. Помимо всего прочего мы привезли туда грузовик с гуманитарной помощью.

Петр Лундстрем. Театральный сквер. Фото: Смитюк Мария, ИА PrimaMedia

— А теперь, если можно, о цели вашего визита во Владивосток. Вы приехали, чтобы участвовать в работе жюри Международного детского джазового фестиваля-конкурса Pacific Fusion (6+) в Международной лингвистической школе. Расскажите об этом конкурсе.

— На самом деле это в какой-то степени счастливая случайность. Я согласился еще летом прошлого года. И вот они купили мне заранее билеты, так что я в какой-то степени был вынужден прилететь. Очень рад тому, что согласился, потому что никогда не был во Владивостоке. Решил, что хочу посмотреть этот город. За прошедшие полгода у меня много чего изменилось. В частности, я стал членом Общественной палаты Российской Федерации.

Для меня это не первый опыт детского эстрадно-джазового конкурса. Конечно, я отдаю себе отчет, что сижу в жюри во многом благодаря моей “джазовой” фамилии. И хотя я к джазовому вокалу всё-таки не имею никакого отношения, но мы все музыканты.

Совсем недавно я работал в жюри Международного конкурса эстрадного и джазового вокала имени Олега Лундстрема “Голос Забайкалья” (6+) и получил огромное удовольствие от того, как дети поют и играют на инструментах. Это очень приятно.

Наша цель — поддерживать молодые таланты. Не расставлять кого-то по местам, определяя, кто лучше, а кто хуже, а с одной стороны дать поощрение и поддержку каждому, а с другой, — конечно же, выделять самых талантливых и в дальнейшем стараться следить за ним, вести их дальше.

Еще одна цель моей поездки во Владивосток — провести несколько официальных встреч, в том числе с правительством региона. Будем надеяться, что, возможно, мы и во Владивостоке проведем какой-нибудь фестиваль. Может быть, даже уже очень скоро.

— Музыкальный фестиваль? Не обязательно джазовый?

— Не обязательно. На тот же фестиваль имени Олега Лундстрема в Читу приезжает Российский национальный оркестр, Игорь Михайлович Бутман, Государственный камерный оркестр джазовой музыки имени Олега Лундстрема, наш камерный оркестр (Оркестр камерной музыки под управлением Леонида Лундстрема, отца Петра Лундстрема — А.К.), многие известные солисты. Самый первый фестиваль закрывал Никита Сергеевич Михалков со спектаклем “Двенадцать” (16+).  

А в январе мы провели в Чите фестиваль, который незамысловато называется “Донбасс и Забайкалье вместе” (12+). Это музыкально-поэтический патриотический фестиваль прошел  с огромным успехом. Выступали такие группы, как “Джанго”, “Зверобой” и всем известный “Калинов Мост”, поэты Андрей Звягин, Игорь Караулов. Это всё люди, так или иначе связанные с Донбассом.

Я глубоко убежден, что такие фестивали должны проходить во всех 89-ти регионах нашей страны. Сейчас подобный фестиваль мы организуем в Великом Новгороде. Кто знает, может быть, получится сделать это и во Владивостоке.

— Будем надеяться.