Восстановление смыслов. Основы организации общества.

Базовые основы экономики



Начнём с самых простых вещей. В целом экономика является системой, которая призвана удовлетворять потребности людей, как жизненно необходимые, типа питания и защиты от неблагоприятной окружающей среды, так и вызванные стремлением человека к саморазвитию и самореализации в творчестве в той или иной форме (в данном случае я имею в виду нормального человека с неповреждёнными психикой и мотивацией).
В сутках имеется 24 часа, из которых как минимум 8 часов человек должен спать, это физиологический минимум. Таким образом на активную деятельность остаётся 16 часов, из которых ещё от 1 до 2 часов человек должен потратить на приём пищи, гигиенические процедуры, а также отдых при интенсивной деятельности. Таким образом общее время активной полезной деятельности будет не более 14-15 часов.
Рассмотрим первобытное общество, в котором централизованная экономика и система перераспределения товаров и услуг отсутствуют. Часть времени из доступных 14-15 часов человек должен потратить на то, чтобы обеспечить себе жизненно-необходимые потребности: добыть пищу, сделать себе и своей семье одежду, построить жилище, в котором можно будет укрыться от непогоды, произвести орудия труда и охоты и т. д. И только когда человек обеспечил жизненно-необходимые потребности, он может оставшееся время тратить на себя и свою самореализацию в той или иной форме.
И вот тут мы подходим к самому главному вопросу. Каково соотношение между временем, которое человек вынужден тратить на жизненно-необходимые потребности, и временем, которое он может потратить на себя, в различных социально-экономических системах?
Если рассматривать общину, которая живёт в лесу охотой и собирательством, например племя северо-американских индейцев, то есть работы в которых время, которое требуется на удовлетворение жизненно-необходимых потребностей, оценивается в среднем от 3 до 5 часов в день. Тот факт, что одежда, оружие и предметы быта у данных племён были обычно украшены достаточно сложными узорами и были сделаны весьма качественно, уже сам по себе говорит о том, что у них на это было достаточно много времени. Если вы голодаете и вам необходимо большую часть времени добывать себе пищу, то заниматься украшательством, вышивкой или тонкой искусной резьбой по дереву или кости вы просто не сможете.
Переход к оседлому земледелию и скотоводству привёл к тому, что количество времени, которое теперь требовалось тратить на ведение хозяйства, возросло. Объективно это обусловлено тем, что если раньше требовалось просто собрать в лесу готовые плоды, то теперь добавились работы по подготовке земли и посадке растений, а также последующей обработке полей и сбору урожая. Если рассматривать животноводство, из плюсов получаем то, что вам теперь не требуется выслеживать и преследовать добычу, но в тоже время скот необходимо постоянно кормить или пасти, защищать от хищников и грабителей, запасать корм и обеспечить укрытие на период зимы там, где она холодная.

Как я уже писал выше, проблема защиты засеянных полей при оседлом земледелии тоже встаёт очень остро. Земледелец, в отличие от кочевников-собирателей, привязан к своему полю. Если он потратил достаточно много труда на то, чтобы вспахать и засеять поле, то это имеет смысл только в том случае, если затем он сможет собрать с этого поля урожай. Причём именно он, а не кто-то другой. Следовательно это поле нужно охранять либо самому, либо нанимать для этого охранников, а им нужно будет чем-то платить.
В рабовладельческой системе рабов принуждают работать максимально возможное время, чтобы поучить с ним максимальную отдачу. Соответственно, на сон, еду и отправление естественных надобностей им отводится минимум времени, чтобы раб мог работать на хозяина по 12-14 часов в сутки. Другими словами, раба вынуждают работать на пределе возможностей намного больше, чем требуется для удовлетворения его собственных потребностей, ради удовлетворения всевозможных потребностей рабовладельца, которые выходят далеко за рамки необходимых, а часто даже и вообще разумных.
Данная продолжительность рабочего дня для большинства населения сохраняется и при феодальном строе, и при раннем капитализме. В 1741 году в Российской империи издаётся указ, который ограничивает рабочее время 15 часами в день. Но на практике он начал выполняться далеко не сразу и не везде.
В 1897 году продолжительность рабочего дня для взрослых мужчин в Российской империи была установлена в 11,5 часов, но постепенно рабочие добивались его сокращения и в 1908 году на фабриках Московской губернии был установлен 9,5 часовой рабочий день. А привычный сегодня 8 часовой рабочий день на всей территории страны был установлен декретом Советской России 11 ноября 1917 года.
Но даже при 8 часовом рабочем дне человек на самом деле работает намного больше, чем вынужден был тратить на своё жизнеобеспечение, например, представитель племени северо-американских индейцев. А с учётом того факта, что производительность труда сегодня многократно выросла за счёт механизации, автоматизации и технологий массового производства, основанных на глубоком разделении труда и поточном производстве, время, в течение которого рабочий отрабатывает свою зарплату, по некоторым оценкам, в среднем составляет около 10-15%. Всё остальное время он работает в интересах работодателя.
Завершая рассмотрение данного вопроса нам необходимо зафиксировать два момента.
Во-первых, время, в течение которого человек может выполнять ту или иную работу ограничено. В максимальном пределе оно составляет 16 часов в день, поскольку ещё необходимо время на еду и сон. При этом в случае работы в течение 16 часов сон будет меньше физиологического минимума в 8 часов.
Во-вторых, не смотря на то, что сегодня в большинстве стран установлен 8 часовой рабочий день, это ещё не означает, что для удовлетворения своих потребностей человек должен работать не меньше 8 часов. На самом деле даже при отсутствии машин, механизмов и различных технологий, серьёзно повышающих производительность труда, удовлетворение базовых жизненных потребностей требует намного меньше времени, чем мы вынуждены работать сегодня. Не случайно в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР», опубликованной в 1952 году, Иосиф Виссарионович Сталин писал о том, что одной из задач, которые ставит перед собой СССР, является сокращение рабочего дня сначала до 6, а потом и до 5 часов.
А теперь сравните это с предложением олигарха Михаила Прохорова, который предлагал в 2010 году узаконить 60 часовую рабочую неделю вместо сегодняшней 40 часовой, то есть по 10 часов 6 дней в неделю.
В целом же общее сокращение рабочего времени возможно в первую очередь потому, что с ростом механизации, автоматизации и внедрения новых технологий резко растёт производительность труда. Давайте посмотрим как этот процесс происходил в сельском хозяйстве и какие изменения произошли в этой области за последние 100 лет.
Если мы посмотрим на царскую Россию конца 19-го - начала 20-го века, то там ситуация в сельском хозяйстве была удручающая. В среднем урожайность большинства культур составляла САМ-3 или САМ-4. В данном случае единица измерения «сам» означает, что весной была посеяна одна единица веса зёрен, а осенью собрали 3 или 4 той же единицы веса зёрен. Например, посеяли 1 пуд ячменя, а собрали осенью 3 или 4 пуда ячменя. Само собой, что данная величина не обязательно должна быть целой. Это может быть и 3.24 пуда на один пуд посеянных семян.
Другими словами, это коэффициент воспроизводства.
Для сравнения, в 2017 году урожайность пшеницы в России в среднем составила 29,1 центнера с гектара или 2910 кг, при среднем нормативе посева 200 кг семян на гектар. То есть, сегодня урожайность в сельском хозяйстве составляет 14,55 «самов».
Соответственно, урожайность в «сам-3» означает сбор всего 6 центнеров (600 кг) с гектара.
На самом деле урожайность «сам-3» это очень низкий показатель, поскольку при такой продуктивности как минимум одну треть из урожая крестьянин вынужден сразу же отложить на семена на будущий год. Соответственно, у него остаётся только 400 кг с гектара.
Собственная потребность в хлебе на одного взрослого человека считается равной 20 пудов в год. Средний состав крестьянской семьи составлял 6 человек или 3.5 взрослых едока. Соответственно, на среднюю крестьянскую семью требовалось 70 пудов хлеба (1146 кг). ( цифры взяты отсюда )
То есть, только для пропитания членов семьи крестьянину необходимо было обработать 3 гектара или 3 десятины земли (одна десятина равна 1,09 га). Но ведь кроме собственного потребления крестьянин должен платить подати, чем-то кормить скот, иметь возможность что-то продать, чтобы на эти деньги купить необходимые инструменты и предметы, которые он сам произвести не в состоянии. По этой причине необходимым прожиточным минимумом считался надел в 10 десятин земли. Но больше чем у половины крестьянских семей размер надела был меньше. По данным на 1905 год, 2,9 млн. крестьянских дворов имели надел размером менее 5 десятин, 3,3 млн дворов от 5 до 8 десятин, 4,1 млн дворов от 8 до 15 десятин и только у 2,2 млн размер надела превышал 15 десятин. При этом 2,2 млн крестьянских дворов вообще не имели земли и вынуждены были наниматься батраками либо к помещикам, либо к тем, у кого земли был избыток.
Низкая производительность сельского хозяйства в дореволюционной России определяла структуру распределения населения между городом и деревней. В городах жило только 15% населения, а оставшиеся 85% жили в деревне. И при этом они с трудом кормили не только тех, кто жил в городе, но и самих себя. Голод в деревне был постоянным явлением фактически до 1930-х годов, то есть, до того момента, когда за счёт укрупнения хозяйств, внедрения механизации и современных агротехнологий, производительность производства продовольствия удалось существенно повысить. Если мы посмотрим на сегодняшнюю ситуацию, то непосредственно в сельском хозяйстве работает около 15% населения, то есть, пропорция обратная тому, что было в начале 20-го века накануне революции 1917 года.
Вопрос обеспечения населения продовольствием является одним из главнейших для любой экономики, поскольку каждый житель должен каждый день что-то есть. При этом также желательно, чтобы эта пища была качественной, разнообразной и в достаточном количестве. Перебои с поставкой продовольствия практически всегда приводят к социальному взрыву и часто заканчиваются революциями. Нехватка хлеба в Петрограде в феврале 1917 года стала одной из причин, которая привела к буржуазной революции, отречению Николая II и свержению монархии. Создание искусственного дефицита, который распространялся и на многие продукты, а также введение карточной системы распределения основных продуктов питания, таких как масло, сахар, колбасы в СССР в конце 1980-х годов, было одним из факторов (хотя далеко не единственным), который обеспечил согласие население на разрушение социалистической системы, которое произошло в 1991-1993 годах. Сейчас во время попытки осуществить государственный переворот в Венесуэле, в качестве одного из инструментов используется создание проблем с обеспечением населения продовольствием.

Мы можем много и красиво рассуждать о переходе к новому технологическому укладу, о необходимости создания «цифровой экономики», переводу всего и вся в «цифру». Но после всех этих рассуждений и выступлений на ТОК-Шоу, все выступающие направляются в кафе, ресторан или просто домой, чтобы поесть вполне себе реальную, а не «цифровую» пищу, для которой кто-то должен вырастить продукты, собрать их, а затем приготовить.
Но давайте снова вернёмся к рассмотрению экономики крестьянского хозяйства начала 20-го века, поскольку на его примере мы сможем очень наглядно увидеть общую структуру расходов, которая характерна и для всей экономики в целом. Ещё один важный момент будет состоять в том, что в данном случае мы сможем рассмотреть эту структуру в натуральном выражении без использования денег. Нам это важно, поскольку К.Маркс постулировал отказ от денег в коммунистическом обществе, что до сих пор является одним из ключевых положений марксизма.
Предположим, что у крестьянской семьи из 7 человек, из которых 2 взрослых и 5 детей, имеется надел в 10 десятин, что равно примерно 11 гектарам. В рассматриваемом году они сумели получить урожайность на уровне 3,4 «самов», что составило 680 кг или 41,5 пудов с гектара. Всего с 10 десятин получаем 7480 кг/456,7 пудов зерна.
Из этого объёма крестьянин должен сразу же изъять и отложить на семена для будущего года 2200 кг. Это фонд воспроизводства. Если он этого не сделает, то на следующий год ему нечего будет сажать.
Остаётся 5280 кг.
Исходя из численности семьи ему требуется отложить на питание семье 80 пудов или 1310 кг зерна. Это необходимый минимум питания, без которого семья и сам крестьянин умрут с голоду.
Остаётся 3970 кг зерна.
У него также имеется лошадь и корова. Норматив зерна на лошадь составлял 8 фунтов в день или 1314 кг на год. Норматив на крупный рогатый скот и свиней был в два раза меньше, то есть 657 кг. Итого на корм скоту нужно оставить ещё 1971 кг.
Остаётся 1999 кг зерна или 2 тонны.
Эти две тонны зерна и есть та прибыль, с которой крестьянин должен, во первых, заплатить налоги. А уже то, что после этого останется, он сможет продать или обменять на то, что ему необходимо. От общего объёма урожая прибыль составляет всего лишь 26,7%.
При этом на питание семьи и корм скоту мы взяли самый минимум и не предусмотрели никакого резерва «на чёрный день», который, по хорошему, тоже необходимо иметь.

Так или иначе, избыток урожая в конечном итоге пойдёт на питания кого-то другого, поскольку крестьянин от этого избытка должен будет тем или иным образом избавиться. Продать, чтобы уплатить налоги и подати, либо обменять натурой за услуги кузнеца или мельника. И если мы посмотрим на тот объём, который у нас получился в остатке, то это максимум ещё одна семья, у которой есть только лошадь, либо две семьи поменьше в городе, у которых нет скота вообще.

Необходимо также отметить, что зерно, которое будет продано для того, чтобы уплатить налоги и подати, будет перераспределяться между жителями городов, в том числе тех самых государственных служащих, которые за счёт этих налогов живут.
Мы можем всё это выразить в деньгах, взяв некую стоимость килограмма зерна, но суть при этом на самом деле не изменится. У нас всегда будут три основные составляющие: фонд воспроизводства системы, фонд выживания населения и тот остаток, который мы можем потратить не те или иные нужды: инвестировать в расширение системы, вложиться в изучение новых технологий, чтобы повысить эффективность системы в явном виде, либо на создание общей инфраструктуры в виде дорог и т. п., чтобы повысить эффективность системы косвенно, за счёт снижения издержек на транспорт, потратить на непроизводственные сферы, например, на оборону или культуру. А можем взять и построить себе новый дворец с золотыми унитазами или новую роскошную яхту с перилами из костей динозавров.
Таким образом разница между феодализмом, капитализмом и социализмом только в том, кто и каким образом присваивает себе произведённый экономикой избыток ресурсов, а потом принимает решение на что этот избыток ресурсов потратить.
При феодализме это класс феодалов, которые тем или иным образом закрепили за собой право на землю, которая в этот исторический период является основным ресурсом, который может генерировать главное богатство той эпохи — продовольствие. Соответственно, избыток произведённого продовольствия у крестьян изымается в основном в виде платы за пользование землёй и другими ресурсами, такими как пастбища, леса и т. п., которые формально также все принадлежат феодалу. То, будет ли конкретный царь, князь или барин (нужное подчеркнуть) с точки зрения населения хорошим или плохим, определяется тем, оставляет ли он своим крестьянам что-то помимо прожиточного минимума или выгребает всё подчистую.

В средневековой экономике главным ресурсом является именно продовольствие, всё остальное вторично. А поскольку земля является основным ресурсом для производства продовольствия, то правящая элита, чтобы обеспечить себе полноту власти, должна установить контроль именно над землёй, как ключевым ресурсом.
При капитализме ситуация меняется. Новые технологии и механизация позволяют резко повысить эффективность сельского хозяйства. Это, в свою очередь, позволяет высвободить людей и направить их в города. Но направлять их в города имеет смысл только в том случае, когда вы можете их там чем-то занять. Опять же, новые эффективные технологии на селе невозможно применять без постоянного производства удобрений, машин и механизмов, обеспечивающих на практике этот рост эффективности, а также постоянного снабжения машин и механизмов необходимыми запчастями и топливом.

Таким образом ключевым ресурсом в экономике становятся эти самые фабрики и заводы, а также машины и механизмы, которые и обеспечивают рост экономики. То есть то, что Карл Маркс назвал «средства производства». Соответственно те, кто контролируют средства промышленного производства, обретают реальную власть, поскольку все остальные, в том числе феодалы, оказываются от них зависимыми. Если капиталист на своём заводе не произведёт удобрения, либо трактора и запчасти к ним, а также топливо и машинные масла, то у феодала снова резко упадёт эффективность его сельского хозяйства, а это значит, что феодал получит меньше продуктов, за счёт которых он формирует своё богатство и положение в обществе.
Когда же мы говорим о социализме или коммунизме, то произведённый избыток ресурсов тем или иным образом превращается в общественную собственность, после чего он должен быть тем или иным образом распределён на благо всего общества в целом, а не в интересах узкого круга олигархов и их прислуги. А для этого должны быть созданы соответствующие общественные институты, которые должны получить полномочия по распоряжению общественным ресурсом. Как они будут называться, социалистическим государством, советами народных депутатов, общинами местного самоуправления или ещё как, это уже другой вопрос. Название сути дела не меняет, поскольку есть определённая задача, которую кто-то должен решать. Поэтому когда Карл Маркс пишет о том, что при коммунизме государство должно отмереть, он ошибается. Должно отмереть паразитическое государство, которое защищает и обслуживает интересы правящей паразитической элиты. Но социуму всё равно нужны социальные институты, которые, с одной стороны, будут распределять общественный ресурс, а с другой, контролировать правильность его расходования. В противном случае паразиты просто найдут другой способ паразитирования на общественном ресурсе.
Другими словами, мы должны говорить о том, что новое социалистическое или коммунистическое государство должны быть наполнены новым содержанием и смыслом своей деятельности. С одной стороны должны быть чётко сформулированы функции, которые это социалистическое государство должно решать, а с другой стороны, должны быть созданы реально действующие, а не фиктивные механизмы контроля за деятельностью чиновников любого уровня со стороны всего общества. Необходимы реально работающие и выполнимые процедуры отзыва как депутатов любого уровня, так и губернаторов, глав администраций и даже президента. Необходимо вводить ответственность, вплоть до уголовной, за ложные предвыборные обещания. И не может быть процедуры тайного голосования ни в Государственной Думе, ни в законодательных собраниях любого другого уровня. Все протоколы голосований должны публиковаться поимённо, чтобы общество знало своих «героев». А если кто-то боится открыто высказывать свою точку зрения, то ему не следует идти в депутаты.



Существует только две основные формы взаимодействия людей в обществе.


Первая форма — общинная, когда произведённые обществом ресурсы и продукты распределяются в интересах всего общества в целом.

Вторая форма — паразитическая, когда значительная часть произведённых обществом ресурсов и продуктов тем или иным способом изымаются сравнительно небольшой группой лиц, после чего расходуются для удовлетворения потребностей исключительно данной небольшой группы.
Никаких других форм взаимодействия не существует. Всё остальное, лишь производные от данных двух, либо их комбинации в той или иной пропорции.
Паразитическая модель отношений возникает, когда некая группа людей начинает жить за счёт остального общества, забирая из общественной системы больше, чем туда вкладывает. Забота о собственных интересах и благополучии для этой группы важнее, чем забота об интересах остального общества. Когда такая группа занимает положение правящей элиты, то все процессы в обществе перестраиваются таким образом, чтобы удовлетворять в основном потребности данной группы.

Паразитическая модель взаимодействия может принимать разные формы, в том числе комбинироваться с общинной моделью, когда на уровне паразитической элиты формируется некий аналог общины, то есть, организованная группа, которая действует в общих интересах данной группы. Но подобные группы всегда малочисленны, по сравнению с обществом, на котором они паразитируют. Другой вариант паразитической модели на макроуровне, это колониальные государства, когда всё государство в целом начинает жить за счёт паразитирования на колониях, выкачивая оттуда ресурсы в метрополию. В этом случае элита метрополии переносит основную нагрузку на жителей колоний и уменьшает уровень паразитирования на жителях метрополии, в следствии чего уровень жизни в метрополии повышается у всех категорий населения. Для обозначения подобной формы паразитирования существует даже специальный термин «шовинизм», которым называется идеология национального превосходства, обосновывающая право одного народа на эксплуатацию и угнетение других народов.
Общинная модель основана на том, что интересы общества как базовой системы стоят на первом месте. Мы все собираем ресурсы на решение тех задач, которые сообща решать эффективнее. Эти ресурсы мы затем передаём в управление людям, которым доверяем и которых избираем на роль распорядителей общих ресурсов и продуктов. В таком обществе также неизбежно образуется собственная элита, то есть люди, которые обладают более высокими способностями в тех или иных областях, и которым предоставляются те или иные права по распоряжению общественными ресурсами или права принятия тех или иных управленческих решений, но их основная задача действовать и выстраивать все процессы таким образом, чтобы шло развитие всего общества в целом, а не только их узкой группы.
Сразу хочу сделать важное замечание, что когда речь идёт об общинной модели взаимодействия, это вовсе не означает, что всем будет распределяться ресурсов и продуктов поровну (уравниловка). Распределение идёт с учётом текущей экономической и политической ситуации, вклада каждого в общее дело и положением того или иного человека в данном обществе. При этом положение в обществе определяется не размером накопленного богатства, а реальными заслугами перед данным обществом. В общине не существует понятия частной собственности. Есть только общинная собственность и личная собственность. Всё, что не является личной собственностью, принадлежит всей общине в целом. При прочих равных условиях общинная система и общая собственность на основную часть ресурсов и средств производства позволяет распределять ресурсы более рационально, что критично в периоды, когда количество ресурсов становится по тем или иным причинам ограничено. Доказывается это очень просто. Все страны, независимо от формы государственного устройства, в период войны, которая является наиболее острой формой кризиса, полностью или частично переходят к обобществлению ресурсов и введению ограничений на право частной собственности или временной его отмене.
В общинной модели существует только два вида собственности. Личная собственность и общинная собственность.

К личной собственности относится то, что необходимо для обеспечения жизни отдельного человека или семьи, и с чем может в одиночку управляться этот человек или семья. Дом, одежда, домашняя утварь, личный транспорт, небольшая мастерская могут быть в личной собственности, поскольку они могут быть созданы и использованы одним человеком или его семьёй. Завод или фабрика не могут находится в личной собственности, поскольку один человек не в состоянии ни построить завод или фабрику, ни её использовать без привлечения других людей, а также дополнительных ресурсов из общинного фонда перераспределения. Поэтому это всегда общинная собственность.

Общинная собственность это то, что принадлежит всему обществу в целом, но эта общинная собственность в крупном государстве должна разделяться по уровням точно также, как должны разделяться сами общины. Это требование вытекает из фундаментальных основ организации и функционирования крупных общественных структур. Одному человеку или даже небольшой группе в несколько десятков человек невозможно управлять обществом численностью в сотни миллионов человек. Для этого в данном обществе должны быть образованы необходимые управляющие структуры. Принципы построения данных структур могут несколько отличаться, но в конечном итоге это будет иерархическая система, когда на нижнем уровне формируются небольшие группы людей — общины или трудовые коллективы, которые затем объединяются во всё более и более крупные объединения. В большинстве как сегодняшних государств, так и в том же самом СССР, эта иерархия формировалась по территориальному принципу. Сейчас в Российской федерации тоже используется территориальный принцип организации власти, когда на нижнем уровне находятся муниципалитеты, на среднем субъекты федерации (области, края, республики), а на верхнем уровне Российская Федерация в целом. В общем-то аналогичная по сути система была и во времена СССР, где существовали местные и областные советы народных депутатов, а высшим органом власти был Верховный совет СССР.

По своей сути новое социалистическое государство должно быть общиной общин. Соответственно и общинная собственность должна быть в определённой пропорции распределена между этими общинами. При этом тут необходимо осознать один важный момент. На практике не столь важно, кому принадлежит право собственности, главное, кому принадлежит право распоряжения этим имуществом или ресурсом. Наиболее показательный пример из жизни, это продажа автомобиля по доверенности. Формально автомобиль как бы принадлежит старому владельцу, но владеет автомобилем и получает «профит» от владения им уже другой человек.

Другой пример из времён СССР, где формально декларировалось отсутствие частной собственности на средства производства. Но при этом фактическая власть в СССР принадлежала партийной элите, которая занимала все ключевые посты управления как в экономике, так и в политической системе управления. В послевоенное время партийная элита начала постепенно превращаться в паразитическую структуру, которая стала забирать на своё существование всё больше и больше ресурсов. При этом она начала изолироваться от остального общества. Для них существовала отдельная система снабжения и обслуживания, строились отдельные дома с квартирами улучшенной планировки, сформировалась система официальных и неофициальных привилегий, которые были не доступны остальному населению. И чем выше поднимался человек по партийной пирамиде власти, тем большее количество привилегий ему полагалось. Кстати, в своё время Ельцин Б.Н. получил свою популярность в народе как раз за счёт этой самой «борьбы с привилегиями», за которую он активно выступал. Хотя на деле всё это оказалось ложью, поскольку после развала СССР в начале 1990-х годов семья Ельцина получила такие «привилегии», которые партийной номенклатуре СССР даже не снились, но это уже тема для другого разговора.
Итак, мы подошли к одному важному моменту, на который я хотел бы обратить особое внимание. Отсутствие в социалистическом обществе времён СССР частной собственности на средства производства не защищает от возникновения в таком обществе паразитической элиты, которая начинает направлять всё большую и большую часть производимых обществом ресурсов на удовлетворение потребностей своей узкой группы в ущерб остальным. У партийной верхушки СССР не было частной собственности на средства производства в СССР, но у них было право распоряжения производимыми обществом ресурсами. Именно они решали, какой будет уровень зарплат, то есть, какое количество производимых ресурсов направлять на удовлетворение нужд самого населения, а какое тратить на иные цели. Именно они решали, где и какие заводы следует строить, какие технологии следует развивать, а какие воровать, то есть, на что тратить ту общую «прибыль», которая формируется экономикой страны. Именно они сформировали в экономике перекос между отраслями экономики, который в конченом итоге привёл к кризису производства товаров народного потребления и формированию так называемого «дефицита». При этом их самих данный кризис не касался, поскольку они обеспечивались через отдельную закрытую систему снабжения, которой формально не существовало, но все, кто жил в СССР, прекрасно знали, что она есть и как ей пользоваться через так называемый «блат».

И, наконец, именно правящая партийная элита решила демонтировать социалистическое государство и реставрировать капитализм, разрушив и развалив на части СССР, не взирая на мнение и желания населения. И это своё решение они сумели успешно реализовать за счёт того, что у них была реальная власть распоряжаться ресурсами, силовыми структурами и средствами массовой информации. Причём эта их власть была подконтрольна только им самим, но никак не могла быть проконтролирована со стороны остального общества, поскольку соответствующие механизмы и процедуры либо вообще отсутствовали, либо были неработоспособны, как, например, сегодняшний закон о референдуме, по которому референдум провести уже практически невозможно, если у вас нет поддержки со стороны действующей власти.
Если в какой-то системе появляется паразит, то процессы, которые происходят в этой системе, начинают деградировать и теряют эффективность, так как паразит изымает те или иные ресурсы из системы, либо вообще ничего не отдавая ей взамен, либо отдаёт очень мало, по сравнению с другими. Когда таких паразитов становится слишком много, система в конченом итоге разрушается.
Главная задача паразита изымать из системы как можно больше, отдавая в замен как можно меньше, в идеале не отдавать совсем ничего. При этом паразитизм в обществе может принимать самые разные формы.
Самая примитивная и явная форма паразитических отношений в обществе, это рабовладельческая система. Паразитическая элита забирает у рабов практически весь произведённый продукт, оставляя им только тот минимум, который обеспечивает физическое выживание. При этом раба также стараются максимально лишить прав, ставя его в полную зависимость и подчинение хозяину.
Одним из главных недостатков рабовладельческой системы является то, что она основывается на физическом принуждении. То есть, рабовладелец должен обладать способностью физически принудить раба подчинятся его приказам. Само собой, что в одиночку это сделать невозможно, поэтому в рабовладельческой системе всегда будет достаточно большое количество карателей. Но чтобы обеспечить их лояльность хозяину, их необходимо будет также включить в паразитическую систему отношений. В результате начинает выстраиваться иерархия, когда паразиты верхнего уровня начинают расходовать часть изъятых ресурсов на то, чтобы купить себе лояльность карателей и надсмотрщиков. Таким образом, у нас начинает выстраиваться паразитическая пирамида власти.

Не нужно быть великим математиком для понимания того факта, что подобная система будет иметь пределы роста. По мере увеличения количества рабов, вам необходимо не просто увеличивать количество надсмотрщиков и карателей, но и выстраивать внутри иерархию подчинения, поскольку иначе вы просто не сможете централизовано управлять большим количеством людей. Но добавление каждого следующего уровня иерархии будет означать, что тем, кто находится на вершине этой пирамиды, будет доставаться всё меньше и меньше изъятых ресурсов и продуктов.
Вторая серьёзная проблема состоит в том, что недостаточно купить лояльность участников данной карательной системы. Каждый вышестоящий уровень должен постоянно демонстрировать нижестоящему уровню свою реальную способность жёстко подавить неподчинение или тем более попытку бунта. И чем больше становится пирамида власти, тем сложнее верхнему уровню держать её в подчинении.
И, наконец, третья серьёзная проблема рабовладельческой системы состоит в том, что она имеет серьёзное внутреннее противоречие с точки зрения управления всей системой.

С одной стороны, рабовладелец пытается лишить раба собственной воли, ему необходимо беспрекословное подчинение воле хозяина, послушный и исполнительный раб.

С другой стороны, когда раба превращают в послушное исполнительное животное со сломанной волей, то он перестаёт проявлять какую либо инициативу.
Другими словами, если рабовладелец паразитирует на рабах экономически, то рабы, в свою очередь, начинают паразитировать на своих хозяевах с точки зрения управления системой. Если хозяин не отдал вовремя распоряжение или допустил ошибку, когда его отдавал, рабам на это наплевать. Что сказали, то и выполнили, ничего не сказали, ничего не делаем. И тут дело даже не в том, что раб, превращённый в послушного исполнителя, не хочет проявлять эту инициативу. Он физически не может это сделать, поскольку в процессе формирования из него правильного раба необходимые умения и навыки у него либо не были сформированы, либо были тем или иным способом подавлены.

Таким образом главное противоречие классической рабовладельческой системы состоит в том, что, с одной стороны, чтобы обеспечить максимальный контроль над рабами необходимо подавлять волю раба и стремление действовать самостоятельно, а с другой, для повышения эффективности деятельности и снижения управленческих издержек необходимо повышать самостоятельность деятельности раба и создавать систему мотивации деятельности помимо страха перед наказанием.
В рамках классической рабовладельческой системы так называемого «римского права», данное противоречие разрешить невозможно. А без его разрешения невозможно увеличивать размеры системы. Следовательно, должны были быть сформированы новые модели паразитирования, более эффективные в экономическом и организационном плане. И такие модели на самом деле появились.

Выше я уже говорил о том, что заставить что-либо сделать человека в ущерб себе, можно только тремя способами.
Первый способ — насилие в той или иной форме. Именно этот способ изначально используется в рабовладельческой системе.
Второй способ — создание зависимости от какого-либо жизненно важного ресурса. На этом способе строится феодальная система, в которой земля, являющаяся главным ресурсом, без которого невозможно обеспечить себя питанием, объявляется собственностью правящих кланов. При этом феодальные правящие кланы по своей сути представляют собой вооружённые банды, которые при любом удобном случае готовы ограбить соседей, вследствие чего для населения, которое живёт и работает на земле, возникает также острая потребность в защите и охране их земельных наделов и выращиваемого на них будущего урожая. То есть, возникает ещё одна важная потребность в защите от чужих.
А третий способ — это обман, когда человека тем или иным способом убеждают, что совершаемые им действия ему очень выгодны и полезны. Предлагается некая схема действия, модель поведения, следуя которой любой человек якобы сможет разбогатеть, повысить свой социальный статус или удовлетворить какие-либо другие свои явные или тайные желания. Капиталистическая система именно обман использует как основной способ заставить человека действовать, причём действовать самостоятельно, по собственной инициативе. Мало того, такой человек начинает не только действовать сам, но ещё и тем или иным образом организовывать тех людей, у которых это желание действовать не возникло, а если это будет необходимо, то даже принуждать их к такому действию.
В целом же, если мы рассмотрим сформировавшуюся к настоящему времени систему паразитирования, то она использует в той или иной форме все три способа принуждения людей.

Из тех людей, которые поверили в то, что можно «честно разбогатеть», а также обладают необходимыми управленческими и организационными знаниями и навыками, формируется нижний уровень паразитической пирамиды. Именно они являются основными движителями экономики, организуют и управляют процессами создания материальных благ и обеспечения функционирования техногенной системы жизнеобеспечения. Само собой, что таким людям позволяют иметь уровень жизни чуть выше среднего. Но основную часть производимого таким человеком продукта на самом деле у него изымают под тем или иным предлогом. В виде выплат процентов по кредиту, уплаты налогов, выплаты различных штрафов, а также за счёт необходимости приобретать более дорогие «элитные» товары и услуги, чтобы «соответствовать своему социальному статусу», цена на которые искусственно завышается.

При этом, чтобы человек как можно дольше не понимал, что на самом деле происходит, создаётся соответствующая идеология «либерализма», задача которой сформировать у этих людей такое мировоззрение, которое будет оправдывать их модель поведения, в том числе паразитирование на других людях.

Для остальных, кто не хочет проявлять инициативу и самостоятельно бегать как белка в колесе, используется второй способ и формируется система зависимостей, которая вынуждает их встраиваться в систему. В современном мире основой этой зависимости является техногенная система жизнеобеспечения, в которой всё необходимое для жизни можно получить только за деньги. То есть, если человек отказывается сам устраиваться на работу, то он фактически лишается возможности выжить, либо вынужден будет соглашаться на очень низкий уровень жизни.

Основой данной зависимости является урбанизация и лишение людей не только права на землю, являющуюся единственным независимым источником получения продуктов питания и различных естественных материалов, но и самих навыков жизнеобеспечения в естественной природной среде, в том числе выращивания тех самых продуктов или добычи их путём собирательства и охоты.
Наконец, для тех, кто пытается активно сопротивляться и бороться со сложившейся паразитической системой, используется первый способ силового подавления как официально, через сформированную систему законодательства и монополии на применение силы, которые контролируются правящей паразитической элитой через государственные институты, так и скрытно, через криминальные структуры, которые являются обязательной частью паразитической системы (на этом я ещё остановлюсь подробнее чуть позже).
Паразитизм основывается на том простом факте, что забрать чужое проще, чем создавать или производить своё, при условии, что жертва не сможет по тем или иным причинам дать вам отпор. Для этого жертва должна быть либо слабее, если используется силовой вариант или формирование зависимости, либо глупее, если используется обман. А в идеале, если жертва паразита оказывается и слаба, и глупа.

Но на вариант, когда паразит всегда будет слабее своей жертвы, если он действует в одиночку, рассчитывать сложно. Особенно если учесть, что паразиту желательно не получать повреждений в случае силового столкновения, поскольку это его сразу же ослабляет, что осложняет для него возможность следовать паразитической модели существования как минимум на время восстановления. Поэтому паразиты обычно организуются в группы и действуют сообща. При этом для них становится крайне важно, чтобы их жертвы, на которых они будут паразитировать, были разобщены и действовали по одиночке. Поэтому главный принцип, которому следуют все паразитические системы, это принцип «разделяй и властвуй». Чем больше разобщено человеческое общество, тем проще на нём паразитировать.

Например, некая банда захватила контроль за единственным в округе источником питьевой воды и начала собирать плату за пользование той водой. Эта банда сильнее, чем каждое из племён, которые проживают на данной территории. Поэтому, пока эти племена разобщены и действуют каждый сам за себя, они вынуждены будут платить дань за возможность пользоваться этой водой. Чтобы победить банду, им необходимо объединиться. Банде же, в свою очередь, чтобы сохранить свою возможность паразитировать на жителях данной территории, необходимо ни в коем случае не позволить этим племенам объединиться, а ещё лучше, создать такие условия, при которых эти племена будут распадаться на всё более мелкие группы.

Противоречие, которое при этом возникает, состоит в том, что дальнейшее разделение и ослабление этих племён будет неизбежно сокращать «кормовую базу» этих паразитов. Но в ситуации, когда встанет вопрос, что выбрать, лишиться части дохода из-за ослабления племён или вообще потерять возможность паразитировать из-за их усиления и возможного объединения, паразит всегда выберет первый вариант, поскольку возможность паразитирования в меньшем объёме для паразита лучше, чем вообще лишиться такой возможности.
Интересно, что когда паразитическая верхушка начинает выстраивать паразитическую пирамиду, то одна из главных задач сохранения контроля над данной структурой состоит в том, чтобы не позволять чрезмерно вырастать группам на нижестоящих уровнях. А в тех случаях, когда подобный рост происходит, своевременно разделять подобные группы на более мелкие части. По этой же причине в основе тех идеологий, которые навязываются населению паразитической элитой, например либерализма, лежит индивидуализм, когда интересы именно отдельного человека объявляются превыше всего, а главным принципом отношений является принцип «каждый сам за себя». При этом тот факт, что паразитические управляющие структуры объединены как в формальные, так и в неформальные сообщества и на самом деле действуют сообща, тщательно скрывается.
Из вышеизложенного следует один важный вывод. Для того, чтобы победить паразитическую элиту, жертвы должны объединиться. В одиночку избавиться от паразитического гнёта никто не сможет.



Когда я начал всерьёз разбирать и анализировать тему паразитизма в человеческом обществе, то в новом свете начали раскрываться очень интересные вещи.
Например, стало совершенно очевидно, что уничтожение североамериканских индейцев англо-саксонской цивилизацией, колонизировавшей Америку, было неизбежным и закономерным.
По сути социальная организация племён североамериканских индейцев представляла собой союз множества общин, где каждое племя являлось родовой общиной охотников и собирателей. Формирование паразитической модели отношений в таком обществе невозможно по нескольким причинам.
Во-первых, поскольку индейцы в первую очередь являлись охотниками, то практически все, в том числе и женщины, хорошо умели обращаться с оружием, в особенности с луком и стрелами. Соответственно, в такой среде невозможно выстроить паразитическую модель на основе силового подчинения.
Во-вторых, несмотря на то, что территории Северной Америки были разделены между племенами, в отличие от тех же крестьянских земледельческих общин, при своём образе жизни индейцы не были привязаны к конкретной территории. Если посмотреть на то, каким образом был организован быт североамериканских индейцев, то они не строили капитальных строений и являлись кочевниками, которые могли свободно перемещаться с места на место. Соответственно, в такой среде затрудняется выстраивание паразитической модели на основе формирования зависимости. Если рассматривать пример с захватом контроля над единственным источником питьевой воды некой бандой, то в случае североамериканских индейцев, если у них по каким-то причинам не получается победить такую банду, они просто уходят на другую территорию, но дань бандитам платить не будут.
Когда начался захват территории Северной Америки паразитической европейской цивилизацией, которая в тот момент развивалась по колониальному пути, то есть паразитировании «развитых» европейских стран за счёт захваченных ими колоний и проживающих на этих территориях народов, то очень быстро выяснился то факт, что послушные рабы из североамериканских индейцев не получаются.

Многие, наверное, слышали истории о «глупых индейцах», которые когда-то продали остров Манхеттен за дешёвые стеклянные бусы. Если даже эта история является правдой, то с подобной формой обмана североамериканские индейцы разобрались очень быстро, а дальше началась настоящая масштабная война, которую они, к сожалению, проиграли. Причём проиграли в первую очередь за счёт технологического превосходства захватчиков, а также их подлости и методов ведения войны, к которой индейцы оказались просто не готовы.
Я не буду сейчас подробно останавливаться на описании того, каким образом западно-европейские государства совместно осуществили геноцид североамериканских индейцев. На эту тему имеется уже множество статей. Я хочу сказать о том, что в той паразитической колониальной модели отношений, которую строит западноевропейская цивилизация, причём строит до сих пор, их уничтожение было неизбежным.

Во-первых потому, что к моменту начала активного захвата территории Северной Америки, западноевропейским странам в первую очередь была нужно новая территория, а не люди, поскольку на тот момент и при том уровне агротехнологий и организации ведения сельского хозяйства, в Западной Европе наблюдалось перенаселение. То есть, людей у них хватало своих.
Во-вторых, колониальная модель, по своей сути, является модернизированной рабовладельческой системой, при которой в качестве рабов выступают не собственное население, а так называемые «туземцы» с захваченных колоний. Такая модель отношений позволяет повысить уровень жизни населения в метрополиях, за счёт чего укрепляется социальная стабильность. В тоже время, чтобы эта схема сработала, на тех территориях, которые захватываются, уже должна существовать местная паразитическая система. В результате захвата, который, по сути, оказывается возможен в основном благодаря технологическому превосходству западноевропейской цивилизации, особенно в военной области, происходит смена паразитической надстройки, в то время как для простого населения принципиально ничего не меняется, кроме усиления эксплуатации. При этом собственная паразитическая элита в захваченных колониях частично уничтожается, а частично встраивается в паразитическую пирамиду метрополии.
Если посмотреть, как происходила колонизация практически всех территорий, то там мы увидим именно такую картину. Та часть местной элиты, которая соглашается работать на оккупантов, чтобы сохранить своё элитарное положение, оказываются интегрированы в метрополию. Их дети учатся в метрополии, свои состояния они хранят в банках метрополии, заработанные капиталы они вкладывают в покупку недвижимости в метрополии.
Так было при колонизации англичанами Индии и территорий бывшей Персидской Империи, так было при колонизации Францией территорий Северной Африки. И если уж на то пошло, то точно также произошло совсем недавно, когда после развала СССР страны запада превратили Россию в сырьевую колонию, причём руками именно местной бывшей партийной элиты, которая от режима скрытого паразитирования во времена позднего СССР перешла к открытому паразитированию после его уничтожения.
Но вернёмся к колонизации Северной Америки. С североамериканскими индейцами эта модель не сработала. А не сработала она по той простой причине, что в их обществе на момент начала колонизации паразитических форм отношений не существовало, поэтому западной элите не на кого было опереться. Формировать новую паразитическую элиту было бы слишком долго, если вообще возможно. Таким образом у западноевропейских государств оставался только один единственный выход, полностью уничтожить цивилизацию североамериканских индейцев, которых не получается обратить в рабов, чтобы освободить от них территорию. А на их место завезти представителей тех народов, из которых получаются хорошие рабы, например, тех же негров. Почему из негров получаются хорошие рабы? А потому, что рабовладельческая система отношений в Африке сформировалась ещё до прихода туда европейцев, поскольку на территории Африки много территорий с недостатком тех или иных базовых ресурсов, которые способствуют возникновению паразитической модели отношений за счёт формирования зависимости.
А теперь давайте вспомним, что в последнее время достаточно часто можно услышать из уст так называемых «либералов»? Очень многие из них жалуются на то, что территория в России хорошая, на ней много ресурсов, а вот с населением, увы, им не повезло. Население в России, дескать, «плохое». Слишком «ленивое», да ещё и «совок» из них прёт на каждом шагу.
Если же перевести это на нормальный язык, то на самом деле они жалуются на то, что из русских получаются плохие рабы. Они не хотят работать за маленькие зарплаты и всё время рассуждают о ненавистной либералам социальной справедливости («совок» так и прёт).

Из этого, с учётом вышеизложенного, следует очень простой вывод. Если из местного населения получаются плохие рабы, то оно должно быть тем или иным способом уничтожено, а на его место должно быть завезено новое, более подходящее. И этот процесс активно происходит в России прямо сейчас, достаточно только оторваться от «зомбоящика», сбросить пелену пропаганды и посмотреть вокруг трезвым взглядом.
Почему к нам завозят людей из средней Азии? В первую очередь потому, что они согласны работать за низкие зарплаты, а также не будут возмущаться и отстаивать свои права, так большинство из них находится здесь на нелегальном или полулегальном положении.
Почему на словах из телевизора нам рассказывают о «национальной программе здравоохранения», а на деле идёт стремительное сокращение оказания нормальных медицинских услуг, в первую очередь бесплатных? Да потому, что местное население должно вымирать как можно быстрее.
Почему все «реформы» образования на деле приводят только к ухудшению уровня реальных знаний выпускников? А зачем тратить ресурсы на обучение тех, кого вы стремитесь истребить? Тем более, что всесторонне образованного человека сложнее обманывать, а значит, на нём будет сложнее паразитировать.
Таким образом, если в самое ближайшее время население России не очнётся и не отстранит от власти сегодняшнюю правящую паразитическую элиту, то оно просто будет физически уничтожено, как было уничтожено многомиллионное население Северной Америки.



Продолжение следует...