Зачем поп-культура делает из серийных маньяков медиазвезд

Количество реальных случаев серийных убийств не увеличивается, но число вымышленных историй о маньяках — фильмов, сериалов, телешоу, подкастов — растет с каждым годом. Безжалостные преступники превратились в культовых персонажей поп-культуры, а их слава затмевает славу ученых и артистов.

О том, как сложился канон «маньяка», какие распространенные представления о серийных убийцах не соответствуют действительности и кому вообще нужны такие «знаменитости», рассказывает Дария Клима.

Мы легко запоминаем имена серийных убийц и быстро забываем имена их жертв. В открытом доступе немного информации об уголовных делах, поэтому медиа часто цитируют самих убийц, упоминая о жертвах лишь как об обязательном элементе сцены преступления. Преступник отбирает не только жизни жертв, но и их имена, и биографии: после убийства они становятся навеки связаны воедино с его раздутым эго. В мифах поп-культуры жертвы — не более чем послужной список на чьем-то пути к славе серийного убийцы.
В последнее время это начинает меняться: убийцам всё чаще отказывают во внимании и в популярности, которых они так жаждут. В 2019 и 2021 годах премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн не стала произносить имена террористов, аргументируя это тем, что они этого не достойны. В 2018-м в Норвегии Владимиру Познеру не позволили провести интервью с Брейвиком по той же причине. Однако подобная самоцензура — всё еще редкость.

Как складывался «канон серийного убийцы» в культуре и к чему это привело?

Предполагаемым автором термина «серийный убийца» был агент ФБР и профайлер Роберт К. Ресслер. В 1970-х годах он впервые услышал слово «серия» применительно к описанию преступлений (серия изнасилований, грабежей, поджогов, убийств) и провел аналогию с короткими фильмами 1930–1940-х, которые назывались «серийные приключения»: неделя за неделей зрители заполняли кинотеатры, желая узнать концовку захватывающей истории, но фильм всегда заканчивался до разрешения конфликта, оставляя смотрящих в напряжении. Ресслер понял, что похожее чувство незавершенности испытывали и преступники, которые стремились совершить новое, более совершенное убийство из мира своих фантазий.

Джек-потрошитель: первый «сериал» о маньяке

Джек-потрошитель был первым в истории серийным убийцей, который активно участвовал в создании собственного имиджа, возведя убийство в статус кровавого перформанса: он присылал игривые письма в Скотленд-Ярд, которые охотно публиковала пресса.



Американский криминолог и историк Скотт Бонн утверждает: одной из причин, по которой Джек стал легендарным персонажем, стало то, что его личность так никогда и не была установлена.


Заметка в британской газете 1889 года о том, что Джек-потрошитель может быть женщиной

Потрошитель превратился в фольклорного героя, поскольку не было фактов, способных демистифицировать образ убийцы и снизить градус пафоса. Сбитая с толку полиция, алчная пресса и скучающее викторианское общество сыграли в этом процессе не последнюю роль: фактические пробелы охотно заполнялись интерпретациями и предположениями тех, кто слышал историю о головорезе. Подобно тому, как древние люди создавали мифы, чтобы объяснить необъяснимое, англичане сочиняли сказки в надежде обрести покой.

В какой-то момент Джек-потрошитель просто растворился в лондонском тумане — так же внезапно, как и появился (возможно, он всё-таки наткнулся на жертву, которая смогла дать ему отпор и не стала писать полиции самодовольных писем).

СМИ и современный тип славы

Лео Брауди, автор книги «Безумство славы: слава и ее история», утверждает, что способность людей прославиться в какой-то мере зависит от доступных им средств распространения информации. Новые технологии печати, которые появились в то время, когда в Уайтчепеле происходили загадочные убийства, позволили ежедневно выпускать миллионными тиражами газеты с новостями о расследовании. С появлением фотографии и кинематографа в начале XX века слава обрела еще и визуальное измерение — и Джек-потрошитель стал первым серийным убийцей в истории, которому подфартило прославиться на весь мир.

Этот прецедент открыл ящик Пандоры, который мы не можем закрыть до сих пор: за последние 20 лет о серийных убийцах вышло вдвое больше фильмов, чем за весь предыдущий век в целом. Парадоксально, что количество реальных маньяков не увеличилось, зато число вымышленных растет каждый год: на сайте IMDb по тегу “serial killer” с 2000 по 2021 год поиск выдает 2712 фильмов и сериалов.

Известность убийц превосходит даже славу ученых, совершивших открытия во благо человечества, или режиссеров и писателей, которые возвысились до статуса икон поп-культуры. Например, О. Джей Симпсон был известен как лучший футболист США, но только после обвинения в убийстве своей жены и ее друга он стал всемирно известным.

По словам Дэвида Шмида, автора книги «Прирожденные знаменитости», отношение к славе за последние 100 лет существенно изменилось. Теперь, чтобы стать известным, не обязательно обладать талантом или иметь какие-то достижения — достаточно просто быть на виду. Граница между «доброй» и «дурной» славой тоже стерлась. Таким образом, преступление не только не стало преградой на пути к славе, наоборот, оно почти гарантировало ее. Впрочем, экономист Тайлер Коуэн напоминает, что и многие «герои» прошлого тоже прославились не добрыми делами: они были лжецами, грабителями и убийцами.

Образ серийного убийцы в кино

В 1992 году фильм «Молчание ягнят» получил «Оскар» в пяти основных категориях. Роль Ганнибала Лектера стала визитной карточкой Энтони Хопкинса, а сама картина — классикой мирового кино.



Приняв участие в съемках второй и третьей частей франшизы, актер отказался дальше сниматься, сказав, что три фильма о маньяке — это уже, может быть, слишком. Сценарист Тед Тэлли, написавший сценарий «Молчания ягнят», также решил прекратить писать истории о серийных убийцах.

Тем не менее множество талантливых режиссеров, писателей, сценаристов и актеров из года в год создают будоражащие кровь нарративы и образы маньяков, которые врезаются в память целым поколениям. В нашем воображении рисуется образ романтизированного монстра, которым мы втайне восхищаемся и боимся.

Благодаря усилиям популярных медиа у нас сложился довольно специфический портрет стереотипного маньяка: сексуально озабоченный или отвергнутый обществом мужчина средних лет — отталкивающего вида изгой, мстящий человечеству. Этого, кажется, достаточно, чтобы накормить нашего «внутреннего Даннинга — Крюгера» и убедить нас, что мы можем выделить преступника в толпе и не стать его следующей жертвой. Но это не так.

Насколько далек образ экранного убийцы от реального преступника?

Миф 1: все серийные убийцы — мужчины

Пожалуй, один из самых распространенных стереотипов — что женщины не совершают серийных убийств. Несмотря на то что женщины действительно составляют большинство жертв преступлений, не все серийные убийцы — мужчины. В реальности агрессия не зависит от пола и является социально обусловленным поведением.

Женщины-маньяки обычно выбирают «тихие» и быстрые способы убийства. В отличие от мужчин, убивающих незнакомцев, они лишают жизни членов семьи, именно поэтому имена женщин-убийц так редко попадают в заголовки — за отсутствием кровавого спектакля. Нам не свойственно видеть в женщине убийцу еще и потому, что женщине в нашей культуре уже отведена роль жертвы.

Исключением из криминального профиля женщины-убийцы стала Эйлин Уорнос, которую в фильме «Монстр» сыграла Шарлиз Терон. За год Эйлин застрелила семь мужчин, желающих воспользоваться ее сексуальными услугами. До появления Эйлин в массовом сознании не существовало такого саморазрушительного образа женщины-убийцы. Женщина в криминальной истории могла быть либо жертвой, либо напарницей убийцы, которую он манипуляциями заставил пойти на мокрое дело. Скотт Бонн считает, что Эйлин стала популярной фигурой в поп-культуре именно потому, что была первой женщиной, которая убивала «как мужчина».

Миф 2: все серийные убийцы — отталкивающие типы

В отличие от алкоголика-абьюзера с обезображенным лицом — Фрица Хонка — многие другие серийные убийцы внешне мало чем выделяются на фоне окружающих. У них часто есть семья, работа и дом, и никто, включая их близких, не подозревает об их темных наклонностях.

До своего ареста Деннис Рейдер был примерным семьянином и отцом двух детей. Он работал госслужащим, был президентом совета конгрегации своей церкви и лидером бойскаутов. Однако его альтер-эго жаждало неограниченного контроля и власти над другими. Ученые обнаружили, что, глядя на фотографию человека, мы принимаем решение о том, можно ли доверять ему, меньше чем за 39 миллисекунд.

Когда психолог Стивен Портер попросил участников эксперимента оценить фото нобелевских лауреатов и серийных убийц по шкале «доброжелательность — агрессивность», он обнаружил, что испытуемые справились не намного лучше, чем если бы они просто подбрасывали монету. Только 49% убийц были идентифицированы как опасные, нобелевских лауреатов признали безобидными в 63% случаев.

Всё непредсказуемое вызывает у нас внутреннее напряжение: необычное поведение, неуместные эмоциональные реакции и даже экзотическая внешность. Нас сбивает с толку, когда мы не можем понять, стоит ли нам бояться кого-то или нет. Многие серийные убийцы в течение длительного времени остаются вне подозрений благодаря своей удивительной способности мимикрировать и соблюдать социальные нормы.

Миф 3: все серийные убийцы — гениальные злодеи

Заблуждение, что все серийные убийцы — изощренные гении, появилось благодаря популярным киногероям и их убийствам-головоломкам, с которыми не могут справиться даже опытные следователи. Гениальные убийцы вроде Ганнибала Лектера и Декстера Моргана постоянно создают непредсказуемые сюжетные повороты, заставляя зрителя следить за развитием истории.



Но по данным Информационного центра о серийных убийцах, среднее значение IQ серийного убийцы составляет всего 94,5 балла (это норма для большинства людей на планете, гениальность по шкале Векслера начинается от 130 баллов и выше). Но как же в это сложно поверить, когда видишь на экране прекрасно образованного психиатра и хирурга, обладающего утонченным вкусом в кулинарии и искусстве, или наблюдаешь за судьбой высококлассного судмедэксперта, на протяжении восьми сезонов ведущего двойную жизнь.

Историк уголовного правосудия Питер Вронский обращает внимание на то, что все серийные убийцы обладают животным коварством, которое мы ошибочно принимаем за интеллект. Они — охотники, у которых хорошо развита способность манипулировать и играть на человеческих слабостях.

Вовсе не интеллект делает серийных убийц неуловимыми, а навязчивая идея, тщательное планирование и хладнокровная, часто психопатическая личность.

Миф 4: все серийные убийцы — психически больные

Журналисты часто объясняют любые кровавые преступления исключительно больным мозгом преступника. Такой подход, подхваченный сценаристами и продюсерами индустрии развлечений, не только не отражает реальное положение дел, но и усиливает стигматизацию и без того уязвимых людей с психическими расстройствами. Благодаря фильмам наподобие «Психо» Хичкока, ставших классикой кино, мы убеждены, что серийные убийцы совершают свои немыслимые преступления под влиянием шизофрении, диссоциативного расстройства идентичности и психоза.

Доктор Джулия Шоу, автор книги «Психология зла», считает, что серийные убийцы часто действуют под влиянием такого антисоциального расстройства личности, как психопатия, которое не считается психическим заболеванием и не избавляет от уголовной ответственности. Но важно понимать, что «находиться в состоянии психоза» и «быть психопатом» — не одно и то же.

Психозом, или психотическими расстройствами, называют психическое заболевание, при котором человек теряет контакт с реальностью: это может проявляться в виде сенсорных галлюцинаций и навязчивых идей. А человек с психопатическим типом личности сознательно идет на преступление, отдавая себе отчет в том, какие последствия влечет за собой убийство (и старается сделать так, чтобы эти последствия не наступали как можно дольше).

Психопат Тед Банди прибегал к приему «красавчик в беде», заматывая себе руку фейковым гипсом и прося своих ничего не подозревающих жертв о помощи. Он был настолько харизматичным и убедительным в своей невинности, что мало кто мог ему отказать.

В Международной классификации психических и поведенческих расстройств (МКБ-10) расстройство личности описывается как «глубоко укоренившиеся и устойчивые модели поведения, проявляющиеся в негибкой реакции на широкий спектр личных и социальных ситуаций»; это расстройство представляет собой «крайние или значительные отклонения от того, как среднестатистический человек в данной культуре воспринимает, думает, чувствует и относится к другим».

Генетически психопатия связана с недоразвитием зон мозга, отвечающих за контроль над импульсами и эмоциями. Но далеко не все люди с биологической предрасположенностью к психопатии становятся серийными убийцами.

После долгих лет изучения мозга убийц-психопатов американский нейроученый Джим Фэллон увидел показательный скан патологического мозга убийцы. Оказалось, что это был скан его мозга, но так как он никогда никого не убивал и не насиловал, то Фэллон поставил под сомнение верность своей оригинальной гипотезы о нейроактивности мозга психопатов, пока не узнал, что в его семье было несколько человек, которые, вероятно, кого-то убили.

Если не все люди с психопатическим мозгом убивают и потрошат людей, то чем же занимаются все остальные? Управляют бизнесом, возглавляют политические партии, работают в правоохранительных органах, ведут телешоу и занимаются научными исследованиями. Несмотря на то что психопаты не могут испытывать эмоциональную привязанность и сочувствие к другим, они обладают хорошо развитыми социальными навыками, позволяющими им добиться успеха в обществе, и при благоприятных обстоятельствах могут стать законопослушными, мирными гражданами.

Влияет ли медиа на появление новых убийц

Социолог криминального права Лорен Фегли в эссе «Художественная литература и реальность: серийные убийцы как продукт постмодернистской литературы» проанализировала влияние реальных и вымышленных преступников друг на друга. Она заметила, что, хотя маньяки и движимы желанием доказать окружающим свою инаковость, совершая «уникальные» преступления, отправной точкой на этом пути всегда становится опыт их кумиров из фильмов, книг, а также интервью с реальными убийцами.

Лорен утверждает, что некоторые убийцы стремятся к совершению шокирующих преступлений и ведут строгий счет своим жертвам (иногда признаваясь в убийствах, в которых их не обвиняли, — для большего числа) не столько потому, что им действительно нравится запредельная жестокость, а для того, чтобы быть признанными в обществе антигероями.

В русской криминальной практике известен маньяк-шахматист, который убил десятки людей, преследуя единственную цель: превзойти Чикатило — национальный «эталон» серийного убийцы.

Можно только предполагать, какой именно фактор (или их сочетание) может повлиять на «формулу» нового серийного убийцы. Однако наше очевидное бессилие перед неизбежным не избавляет нас от ответственности за понимание взаимосвязей между реальным и вымышленным.

Из-за того, что серийные убийцы превращаются в гротескные карикатуры из новостей и развлекательных телешоу, в нашем сознании размывается грань между правдой и тем, что пока ей не стало, но может стать. Неудивительно, что Ганнибала Лектора цитировали в журналах как реального человека, полностью игнорируя тот факт, что он существовал только на экране.

Отдел поведенческих исследований ФБР обнаружил, что серийные убийцы с детства программируют себя на совершение убийства, всё туже затягивая петлю навязчивой фантазии. Фантазия в данном контексте — это ментальная фиксация, которая всё сильнее укореняется в сознании за счет постоянного повторения. Ее можно переживать через мысленные образы и/или чувства.

Ментальные фиксации существуют в психике для того, чтобы избавиться от беспокойства и страха, и в норме они присутствуют у большинства людей. Однако для некоторых людей садистские фантазии со временем могут стать способом побега от реальности — особенно у детей, которые подвергаются жестокому обращению. Если им не хватает доверительного контакта с окружающими, они могут интернализировать свои фантазии и вырасти с желанием реализовать их.
Совершая свое первое преступление, убийцы окончательно стирают грань между фантазией и реальностью — и делают это по своему осознанному желанию. Именно с этой мыслью нам страшнее всего оставаться наедине.

Реальные факты ложатся в основу вымысла, а вымысел создает в нашем сознании образ популярного антигероя — возникает петля положительной обратной связи. Создавая романтический ореол вокруг фигуры серийного убийцы, поп-культура заботится о том, чтобы мы знали тех, кто «заслужил» остаться в памяти миллионов.

Действующие лица сенсации

В каждой популярной драме о серийном убийце всегда одни и те же герои: бесчеловечный маньяк, безмолвная жертва, бесстрашная страж правопорядка, голодные на сенсации репортеры и, конечно же, мы, жадные до крови зрители. Какие цели на самом деле могут преследовать разные социальные игроки, когда рассказывают нам свои версии происходящего? Возможно, каждый из них немного преувеличивает грандиозность феномена серийного убийцы по личным мотивам.

Зрители. Наше неутолимое желание знать как можно больше о прошлом и настоящем серийного убийцы — что на него повлияло, как и почему он убивал — обусловлено человеческой потребностью объяснить необъяснимое, чтобы упорядочить хаос и снять напряжение. Медиа и индустрия развлечений умело используют наши страхи и темные наклонности и подкармливают наше звериное любопытство, чтобы привлечь внимание к очередному документальному фильму или хоррору.

Власть. Полиция играет в обществе роль «старшего брата», который придет на помощь в случае беды и разберется с обидчиком. Когда на сцене появляется убийца, полиция показывает гражданам, что ведет борьбу со злом. Чем больше мы боимся маньяков, тем выше в наших глазах статус бесстрашных защитников. Власть заинтересована в том, чтобы мы помнили, насколько беззащитными мы можем быть в ее отсутствие. Раздутые образы неуловимых серийных убийц и ощущение постоянной невидимой опасности прекрасно подходят для этой цели.

Журналисты. Но мы никогда ничего бы не узнали о преступлении и свершившемся наказании, если бы на сцене регулярно не появлялись медиа. Поверхностная журналистика выбирает истории по принципу «больше крови — выше рейтинг». Чем сильнее накал эмоций, тем больше читателей и продаж.

Журналист и писатель Джефф Камен считает, что журналисты нередко создают гипертрофированные образы монстров в своих тщеславных целях. Виновна ли в этом личностная деформация и диссоциация или же слепая убежденность в своих благих намерениях и профессиональном долге — но часто авторы сенсационных репортажей не учитывают последствия публикации для семей погибших, случайно выживших и для общества в целом.

Преступники. Такой расклад входит в план убийц, которые годами играли с полицией в прятки, а теперь могут отдаться в руки правосудию и покрасоваться перед прессой. Помогая медиа и правозащитникам раздувать свою персону, они достигают сразу трех своих целей:

• получают возможность похвастаться убийствами, которыми гордятся;


• утверждают свое превосходство;


• вызывают ужас и ненависть у общества, чем тешат свое эго.

Известность всегда означает признание, и неважно, на «светлой» или «темной» стороне идет игра.

Жертвы. Если убрать со сцены преступника, правосудие и прессу, то мы останемся наедине с убитым. Точно так же, как потенциальные убийцы попадают в петлю фантазии о своем идеальном преступлении, поп-культура попадает в продакшен-петлю «справедливости ради обогащения», чтобы аудитория могла наслаждаться «тру-крайм-порно». Среди нас может быть гораздо больше маньяков, чем мы думаем. В конце концов, одно из определений слова «маньяк» — человек, одержимый страстью к чему-либо.

Умирая, человек превращается в тело, а любое тело быстро превращается в контент. Обычно мы не воспринимаем происходящую на экране жестокость как часть нашей реальности. Потому что как только мы видим за изувеченным телом настоящего человека, чья жизнь была насильно прервана, тру-крайм теряет свой задор.



Образы маньяков давно превратились в мерч: так, силиконовый Ганнибал Лектер стоит на полке рядом с Микки Маусом. Всё, что связано с преступлением или личностью убийцы, может быть использовано, будь это его родственники и знакомые, семьи убитых, свидетели и очевидцы или любые артефакты с места преступления.

Убийцы крадут жизни, имена и биографии несчастных незнакомцев, мы же как общество возвращаем свои права, делая из них товар, искажая и обезображивая их истории, помещая их в непрерывный поток фильмов, сериалов на «Нетфликс», книг, журналов, подкастов и телешоу.

В конце концов, как можно бояться того, чем можно владеть?